В 1970-х годах гештальт-терапия стала третьей по распространённости формой психотерапии в США (Simkin, 1976). «Гештальт-терапия» — это название, данное психотерапевтическому подходу, «найденному», «заново открытому», «порождённому» или «созданному» Фредериком (Фрицем) Перлзом (Perls, 1969b).

Этот текст – психо-историческая теоретическая диссертация, исследующая психологические и философские теории, из которых Перлз вывел гештальт-терапию. Перлз свободно признавал, что элементы гештальт-подхода можно найти в других теориях. В «Гештальт-подходе и свидетеле терапии» (написанном в основном в 1950-х годах, хотя и опубликованном посмертно) Перлз писал:

Перлз, Хефферлайн и Гудман более прямо сформулировали философию, лежащую в основе развития гештальт-подхода:

Этой диссертацией я хочу показать, что теоретические «субстанции», поглощённые Перлзом, были ассимилированы в гештальт-терапию в различной степени, причём некоторые из них остались практически неизменными; однако часто Перлз либо вообще не упоминал свои первоначальные источники, либо преуменьшал свою зависимость от других теоретиков.

В своей первой книге «Эго, голод и агрессия» (опубликованной в Южной Африке в 1942 году, в США в 1947 году) Перлз описал свой подход как холистически-семантическую ревизию психоанализа. В «Гештальт-терапии» (Perls et al., 1951), которая до сих пор считается Лаурой Перлз лучшим изложением теории гештальт-терапии (личное сообщение, март 1980), гештальт-подход упоминается как ассимиляция гештальт-психологии, фрейдовского и пост-фрейдовского анализа, райхианской теории панциря, семантики и философии.

Среди гештальт-терапевтов, опубликовавших материалы по теории гештальт-терапии, существуют различные мнения относительно теоретических предшественников гештальт-терапии. Они представлены в таблице 1:

В данной диссертации оценивается широкий спектр влияний на ранние формулировки Фрица Перлза. Данная диссертация сосредоточена на периоде, кульминацией которого стала публикация «Гештальт-терапии» в 1951 году. Выбор теоретиков, терапевтов и философов для рассмотрения был сделан на основе следующих критериев (и/или):

1. Теоретик был упомянут Перлзом в одной или нескольких его работах.
2. Другие гештальт-терапевты либо в опубликованных работах, либо в интервью, проведённых автором в 1980 году (см. приложение III и главу 7), говорили о том, что данный теоретик повлиял на Ф. Перлза.
3. Изучение опубликованных работ данного теоретика выявило обширные сходства с формулировками Перлза.

Рассматривались только те тексты, которые были доступны в английском переводе.
В итоге были отобраны следующие источники влияния: Фрейд и психоанализ; нео-фрейдистские теоретики (Юнг, Райх, Хорни, Ранк, Федерн, Ференци, Адлер, Шилдер, Салливан и Фромм-Райхман); гештальт-психология; экзистенциализм и феноменология (Хайдеггер, Бубер, Тиллих, Ницше, Вайхингер, Кьеркегор, Бинсвангер, Гуссерль, Фридлендер, Смэтс, Бергсон); даосизм и дзен-буддизм); Коржибски и общая семантика; Морено и психодрама; Штерн и персоналистическая психология; Ангьял и холистическая психология; Мозес и голосовой анализ; и, наконец, Лаура Перлз.

Диссертацию дополняют три приложения: в Приложении I приведён глоссарий терминологии, используемой в данной диссертации; большинство этих терминов относятся к области гештальт-психологии, и он предназначен для объяснения жаргона и научных терминов. В Приложении II содержится краткое изложение материала, собранного в ходе интервью с практикующими гештальт-терапевтами, проведённых в США в 1980 году. Приложение III представляет собой рабочий указатель имён и понятий/терминов, используемых Перлзом в своих работах.

Везде, где это возможно, добавлена биографическая информация о рассматриваемых теоретиках, особенно в тех случаях, когда Перлз имел личный контакт с теоретиком (например, Перлз был анализандом Карен Хорни и Вильгельма Райха и другом Зигмунда Фридлендера и Яна Смэтса). В некоторых случаях возможно, что знания Фрица Перлза были получены, по крайней мере частично, от его жены Лауры. Это особенно верно в отношении работ многих гештальт-психологов (Лаура Перлз имеет докторскую степень по гештальт-психологии, полученную во Франкфурте) и некоторых экзистенциальных философов, с которыми она училась (например, Бубер, Тиллих). Поэтому были исследованы связи этих теоретиков с Лаурой Перлз, как и, конечно, её собственный вклад.

Перлз часто ссылался на автора в одном контексте, пренебрегая при этом признанием вклада того же автора в гораздо более важной области. Например, он раскритиковал Бубера за его опору на иудаизм (Perls, 1969a, стр. 17, 1969b, стр. 60), но нигде не ссылается на него, аппроприируя его концепции «Я» и «Ты».

Наиболее благожелательно относящиеся к Перлзу люди говорят, что различные теоретики «внесли свой вклад» в гештальт-терапию, но что Перлз либо не осознавал их влияния на свои взгляды, либо был небрежен в своих ссылках на их тексты. К другой крайности относится точка зрения, что Перлз был выдающимся плагиатором, который присваивал наиболее привлекательные и полезные части чужих работ, отказываясь признавать своих предшественников. Истина, вероятно, лежит где-то посередине. Перлз не отличался особой научностью или профессионализмом в своих трудах и, вероятно, редко утруждал себя поиском точных ссылок на источники. Тем не менее, кажется, что он намеренно преуменьшал степень своих заимствований из некоторых источников.

Грубой оценкой влияния того или иного теоретика на Перлза является просто общее количество упоминаний этого человека в работах Перлза. Эта информация приведена в приложении III. Однако, за исключением частых ссылок Перлза на Фрейда, такой показатель неоднозначен – особенно учитывая привычку Перлза ссылаться на незначительные заимствования, игнорируя при этом крупные. В случае, когда теоретик не был признан Перлзом как источник конкретной концепции, но есть свидетельства, что Перлз был знаком с работами этого человека, тогда можно говорить о прямом заимствовании на основании сходства между оригинальной работой и формулировками Перлза. По этой причине часто приводятся прямые цитаты, чтобы читатель смог сравнить работу Перлза с трудами его предшественников. Чем ближе формулировки и концепции, и чем очевиднее знакомство Перлза с первоисточником, тем больше оснований предполагать, что имело место неподтверждённое заимствование.

Основная цель данной диссертации заключается не в оценке представленного теоретического материала, а в определении степени, в которой этот материал был ассимилирован (или интроецирован) в гештальт-терапию. Аналогичным образом, точность, с которой Перлз применял концепции других авторов, специально не рассматривается.

Данные для сравнения были получены из двух основных источников. Во-первых, где это было возможно, изучались оригинальные труды теоретиков или их авторизованные переводы на английский язык. Во-вторых, были изучены все опубликованные работы Фрица Перлза и, в меньшей степени, Лауры Перлз. Основное внимание было уделено всем книгам и статьям, где Перлз выступал единственным автором или соавтором, включая материалы, опубликованные посмертно до 1978 года.

Прежде чем рассматривать влияние учителей, коллег и теоретических предшественников Перлза на формулировки гештальт-терапии, может быть полезно представить краткое описание принципов гештальт-терапии. Для более детального ознакомления рекомендуются работы “Гештальт-терапия” (Перлз и др., 1951) или “Гештальт-терапия вербатим” (Перлз, 1969а).
“Гештальт” – это немецкое слово, для которого нет точного синонима в английском языке. Оно подразумевает целое, паттерн или конфигурацию, законченную единицу опыта – нечто, что нельзя разложить на составные части, не утратив при этом его сущности (Перлз, 1969а).

Гештальт-терапия занимается взаимодействием между организмами и их средой. В здоровом организме в любой момент времени присутствует множество потребностей. Эти потребности естественным образом организуются в иерархию по степени важности или срочности. Наиболее доминирующая потребность выходит на первый план или “становится фигурой”. Чтобы удовлетворить эту потребность, организм исследует окружающую среду в поисках желаемого (или пугающего) объекта – это сенсорная активность. Когда объект найден, организм действует, чтобы ассимилировать его – это моторная активность. Когда необходимый объект ассимилирован, гештальт закрывается. Ранее доминировавшая потребность уходит из осознания (awareness), и освободившаяся энергия направляется к следующей возникающей потребности. Организмы саморегулируются (Перлз, 1969а).

Однако иногда этот процесс прерывается, и потребности остаются неудовлетворёнными. Эти неудовлетворённые потребности, или незавершённые гештальты, продолжают требовать удовлетворения, отнимая энергию от продолжающегося процесса формирования гештальта. Витальность полноценно функционирующего организма утрачивается; организм вынужден создавать новые приспособления (adjustments), чтобы адаптироваться к этим неудовлетворённым потребности. Создавая такие приспособления, организм теряет часть своего жизненного потенциала – он налагает на себя ограничения, которые влияют на все его последующие взаимодействия со средой.

Гештальт-терапевты считают, что этот процесс происходит у всех людей. Психопатологические незавершённые дела из прошлого вторгаются в настоящее:

Перлз считал, что осознание незакрытых гештальтов – незавершённых дел – нарушается из-за нарушений (disturbances) границы контакта между индивидом и его окружающей средой. Граница контакта имеет фундаментальное значение в гештальт-терапии:

Нарушения (disturbances) контактной границы ведут к неврозу. Перлз выделил пять типов нарушений границы, которые приводят к формированию пяти “невротических характеров”: слияние, интроекция, проекция, ретрофлексия и эготизм. Общим для всех этих характеров является то, что индивид отказывается от своей способности поддерживать себя, полагаясь вместо этого на своё окружение. Невротик больше не осознаёт своих потребностей или возможностей – это человек, “который не видит очевидного” (Перлз, 1969а, с. 41).
Цель гештальт-терапии – восстановить осознание незавершённых гештальтов и реальных возможностей окружающей среды, чтобы индивид смог достичь зрелости – в терминах гештальт-терапии, “перейти от поддержки со стороны окружающей среды к опоре на себя” (Перлз, 1969а, стр. 30).

В гештальт-терапии осознание восстанавливается посредством концентрации на том, что происходит здесь и сейчас в ходе терапевтической сессии. Основной техникой является континуум осознавания, когда клиент описывает свой опыт, обычно предваряя каждое высказывание фразой “сейчас я осознаю...”. Когда клиент приближается к той области, в которой он заблокировал осознавание, он прерывает сосредоточенный на настоящем поток осознавания, возможно через интеллектуализацию или через бегство в прошлое или будущее. В этот момент терапевт обращает внимание клиента на то, что тот покинул (abadoned) осознавание текущего опыта, тем самым творчески фрустрируя самопрерывания клиента. Через осознание того, что есть, человек устанавливает контакт со своей средой, и начинается процесс реинтеграции.

Гештальт-терапия также часто использует полярности, особенно несоответствия между тем, что клиент думает, что он “должен” делать (так называемый “топ-дог/собака сверху”), и тем, что он “хочет” делать (“андердог/собака снизу”). Такие “расщепления” в личности терапевт атакует с помощью таких техник как челночный диалог, где человек разыгрывает диалог между двумя крайностями, играя обе роли, пока не будет достигнута интеграция. Сновидения часто предоставляют материал для такой работы – Перлз рассматривал каждый элемент сновидения как репрезентацию части личности, а также полагал, что каждое сновидение содержит эксзистенциальное послание для сновидца.

Гештальт-терапия также придерживается холистического взгляда на индивида – Перлз писал, что у нас нет тела, “мы есть тело” (Перлз, 1969а, стр. 6). Таким образом, осознанность не ограничивается “ментальными” событиями, такими как мысли и сновидения, но также применяется и к физическим явлениям. Например, гештальт-терапевт может спросить клиента, осознаёт ли тот какое-то поведение, например, покачивание ногой. Если клиент не осознаёт этого, то терапевт может попытаться развить осознание в этой точке, предложив клиенту преувеличить это действие или провести диалог со своей стопой, чтобы выяснить, что выражает это покачивание.

Гештальт-терапевты избегают поиска глубинных “причин” текущих событий, вместо этого они сосредоточены на процессуальном аспекте этих событий, на том, что они делают для клиента сейчас. Так, в приведённом выше примере гештальт-терапевт не спросил бы: “Почему вы качаете ногой?”, а скорее: “Осознаёте ли вы, что качаете ногой? Как ваше покачивание ногой выражает ваши чувства сейчас?”

Поскольку целью гештальт-терапии является опора на себя (self-support), терапевт поощряет клиента брать на себя ответственность за свою жизнь и “присваивать себе заново” те выборы, которые он спроецировал на окружающую среды. Например, утверждение “С вами страшно разговаривать...” может быть изменено на “Я боюсь разговаривать с вами...” или “Я не могу это сделать” на “Я не буду это делать”. Терапевтическая ситуация используется как “безопасная чрезвычайная ситуация” (“safe emergency”), в которой клиент может экспериментировать с различными вариантами своих действий, чтобы оценить их результаты, вне давления со стороны “реальных” последствий.

Перлз определял тревогу как “напряжение между сейчас и потом” (Перлз, 1969б, стр. 174), промежуток, который мы заполняем репетициями, “размышлениями”, планированием и т.д., чтобы защитить себя от неизвестного. Однако, поступая таким образом, мы препятствуем росту и изменениям, отказываясь ослабить свою хватку за проверенное и надёжное настоящее. Живя здесь и сейчас, мы позволяем будущему принять форму плодотворной пустоты (fertile void), полной возбуждения и возможностей.

Таким образом, гештальт-терапия – это ориентированный на настоящее, холистический подход, который направлен на развитие опоры на себя посредством акцента на осознанности, контакте, ответственности и интеграции. В последующих главах будут рассмотрены источники теоретических элементов, которые Фриц Перлз и его коллеги объединили в гештальт-подход.